Масштабный коррупционный скандал в Украине с участием окружения Владимира Зеленского стал проверкой на прочность для власти и общества. Под подозрением оказались министры юстиции и энергетики Герман Галущенко и Светлана Гринчук, а также бизнесмен Тимур Миндич, покинувший страну накануне обыска. Украинский журналист и публицист Виталий Портников в колонке для «Вот Так» объясняет, почему расследование антикоррупционных органов не признак слабости, а свидетельство зрелости государства.
Один из самых главных вопросов, который задают себе украинцы на фоне масштабного коррупционного скандала во власти — как теперь нам будут помогать, когда так много стало известно о нечистых на руку чиновниках и близких к ним бизнесменах?
Хотя, как мне кажется, это вопрос как раз второстепенный. Самый главный вопрос, которым должен был бы задаться трезво мыслящий украинский гражданин — как вообще мог произойти такой скандал во время войны? И не стала ли одной из его главных предпосылок предельная концентрация власти, которая усилилась после президентских и парламентских выборов 2019 года? Она и привела к тому, что и до 24 февраля 2022 года глава государства мог руководить страной без оглядки на правительство, парламент и общество. Ну а сама война логично усилила эти возможности. Или не логично?
На самом деле, если только исходить из логики демократического государства, а не сталинского Государственного комитета обороны, война приводит к национальному единству и большему контролю над ресурсами. К отказу от интересов узкого круга доверенных лиц в пользу правительства национального единства.
В феврале 2022 года, когда президент Владимир Зеленский предложил своему предшественнику Петру Порошенко забыть о прошлом, у меня была слабая надежда, что так и произойдет. Но отступление российских войск от Киева и первые успехи в Харьковской и Херсонской областях вернули украинской власти малореалистичную веру в способность решить все проблемы в своем кругу. И с этого момента масштабный антикоррупционный скандал был практически предопределен.
Однако факт такого скандала свидетельствует скорее о здоровом, чем о больном обществе. Коррупция сопровождает жизнь каждого государства, в котором вообще есть экономика. Вопрос в том, как с этой коррупцией борются.
И тут трудно не заметить, что новые антикоррупционные структуры, созданные после Майдана 2013–2014 годов, сработали оперативно и профессионально. Сам я никогда не был сторонником «дополнительных» механизмов борьбы с коррупцией и считаю, что оздоровление общества невозможно без независимой судебной и правоохранительной системы как таковой. Тем не менее все мы видим, как работает инструмент, предложенный Украине ее западными союзниками.
Ведь под следствием оказались не только влиятельные министры (хотя это оксюморон, потому что с 2021 года в Украине нет влиятельных министров), но и владелец половины акций компании «Квартал 95» — той самой, с которой связывал свою дополитическую жизнь всесильный украинский президент Владимир Зеленский. А это уже атака на настоящее влияние, это вам не какое-то там правительство. Просто представьте себе выдвижение подобных обвинений против близких к первому лицу людей в России Владимира Путина или в Беларуси Александра Лукашенко. Да что там — в Венгрии Виктора Орбана! Так что я бы не стал так уж усердно посыпать украинскую голову пеплом.
Произошедшее свидетельствует и о здоровье украинского гражданского общества. Потому что несколько месяцев назад власть, очевидно понимая возможные последствия резонансных расследований НАБУ и САП, попыталась встроить антикоррупционные структуры в общую вертикаль. И столкнулась с первыми неожиданными массовыми протестами с начала большой войны. Причем участникам этих протестов были прежде всего молодые люди — ни один политик к ним изначально не призывал. Так что запрос на справедливость в украинском обществе никуда не исчезал, и если оно дождется завершения боевых действий, он только усилится.
Ну а что касается ответа на вопрос о помощи, то, как я уже говорил, это вопрос второстепенный. Тот, кто хочет помочь Украине, как раз видит в антикоррупционном расследовании эффективность государства, которому помогают выстоять в борьбе с российской агрессией. И не случайно глава европейской дипломатии Кая Каллас говорит о решительности антикоррупционных действий и требует быстрого и серьезного расследования злоупотреблений.
А тот, кто Украине помогать не хочет, естественно, использует не тему расследования, а тему самой коррупции как доказательство того, что Украине не нужно помогать. И не случайно министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто требует прекратить направлять деньги европейских граждан в Украину.
Но разве до коррупционного скандала Каллас и Сийярто находились на других позициях? В том-то и дело, что вне зависимости от происходящего в самой Украине конфликт между теми, кто считает, что Путина необходимо сдерживать, и теми, кто считает, что с Путиным нужно договариваться (даже ценой Украины), будет только нарастать.
Это, конечно, вовсе не означает, что украинскому обществу не нужно избавляться от причин, порождающих не просто привычную и уже знакомую всем коррупцию, но и коррупцию на войне, горе и западной помощи. А это означает, что нужно избавляться от тотальной монополизации власти, ставки на «своих» и деградации украинского парламентаризма и местного самоуправления.
Потому что без устранения причин, порождающих коррупцию во власти, риск новых злоупотреблений будут только нарастать, а вместе с ними будет утрачиваться столь необходимое для выживания в бесконечной войне общественное доверие.
* Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
